Оно не обязано быть простым и гладким.
Когда ты жмешь кнопку в машине времени, то не попадаешь в тот же миг в прошлое или будущее. Начинается жуткий расколбас, пространство-время выворачивается наизнанку, в голове проносятся звезды, всё летит в тартарары, и наконец ты очухиваешься где-то в неизвестности посреди динозавров.
Так было и у нас. Еще вчера мы лениво сидели в вайфае в кафе, вызывали лифт магнитным ключом в наших элитных апартаментах в центре Бишкека, расслабленно представляли завтрашний день. Долгожданную встречу с Памиром.
А сегодня, нажав заветную кнопку, мы запустили необратимую реакцию, и…понеслось.
Комфортный покой резко нарушился, будто пришли предродовые схватки, и наступили сутки, в которые мы пережили жесткие вихри судьбы.
Машинка перемещения закружила пространство. Джип увозил нас всё выше в горы, теплые субтропики сменились снегопадом, перевал следовал за перевалом, силуэты гор мелькали справа, слева и везде. На нас яростно нападали приключения. После какого-то момента всё пошло как в тумане, и нам сейчас уже сложно оценить, было ли это на самом деле или это выдумки нашего захваченного в плен воображения: пробитое колесо на высоте 4300, жуткий холод с ветром, хмурые таджикские погранцы посреди каменного и ледяного ничего, наступающие приступы горной болезни. Всё закружилось в вихре судьбы. Муки продолжались 12 часов, и я не могу сказать, то ли они слепились в один долгий миг, то ли наоборот – длились целую вечность.
В шестом часу утра нас привезли в тихий темный двор. Четверых зомби выгрузили из машины, положили на расстеленные на полу цветастые одеяла, и моментально наступил покой. Схватки закончились.
…
Но кто сказал, что сразу после родов наступает расслабление?
Утро не принесло облегчения. Пацаны загибались от “горняшки”, судорожно глотали диакарб. “Олеег, сколько еще болеть будем, когда нахрен это пройдет?”
А что когда? Горы есть горы. Как говорили мои излазившие полсвета знакомые восходители – “Вот приехал ты в горы. Плохо тебе, башка разваливается, желудок выворачивает. Да ну и что? Ты же знаешь, что дня через четыре привыкнешь, пройдет, да и хрен с ним”.
Реальность была такова, что мы за несколько часов рванули с равнины на 4 с лишним тысячи – такое насилие над организмом против всех известных человечеству правил поведения в горах и акклиматизации.
В пустой башке стучала только одна мысль – что нам всем теперь с этим делать дальше?
Итак, раннее утро, Мургаб, другой мир.
В свое время Мургаб считался самым высокогорным городом на территории СССР, с отметкой 3600 метров н.у.м.
На такой высоте нет растительности, а атмосферное давление почти в два раза меньше привычного.
Здесь крайне сухой климат и практически нет осадков. Нет снега и зимой, зато есть сильные холодные ветра, повышенный ультрафиолет и до -40° мороза.
Жизнь здесь и сама по себе не сахар, а после распада Союза, само собой, легче не стало. Исчезли продукты, в том числе самые необходимые, кончилось электричество. Жизнь сменилась выживанием. Лишь за неделю до нашего приезда тут открыли ГЭС на реке Мургаб, и приехавший на открытие президент Рахмон обещал всем жителям три года бесплатного света. Но когда еще тот свет подключат.
Приютивший нас Курбанбек, как и многие тут, пользуется солнечной панелью. Меняет два аккумулятора и иногда зажигает скудную энергосберегающую лампочку.
Как и все тут, Курбанбек крутится как может. Открывает заправку, вместе с братьями возит из соседней Киргизии бензин и продукты оптом. У Курбанбека три младших брата и три сестры, а при взаимопомощи любая работа становится легче. Их батя двадцать лет отпылил прапорщиком в котельной советской погранзаставы в Мургабе. Средний брат, Курбанали, согласился повозить нас по Памиру на своем видавшем виды Паджеро. А когда мы наконец договорились об устраивающей всех цене, то в секунду погрузились в джип: Курбанали, вези нас скорей туда где пониже, пока мы тут нахрен не подохли!
…
Начало нового пути, казалось, ничем не отличалось от вчерашней ночи. Только свет включили, и мы наконец увидели Памирский тракт. То, ради чего мы оказались в этом забытом богами краю.
Памирский тракт – это знаменитая автомобильная дорога, соединяющая Кыргызский Ош с Душанбе. Одна из самых диких, высокогорных и красивейших трасс в мире. Когда мне впервые рассказали об идее пройти тракт, я уже через пару минут решил, что хочу и готов его одолеть. За организацией дело не встало.
Мы продвигались по тракту на запад. Снова вокруг горы, перевалы и горы с озерами, и снова затуманенное сознание представления не имеет, сколько всё это длилось и сколько раз мы падали в объятья сна и возвращались обратно. Два часа сна прошлой ночью, если ее можно назвать ночью, давали о себе знать.
Посреди ничего даже попалась кафешка. Ее предназначение для нас было чисто утилитарным – аппетита не было от слова вообще, наоборот в животе привычная горная тяжесть, но Курбанали заставил нас пообедать. Даже через силу, это самый верный способ борьбы с горняшкой. Правда, полегчало.
А потом снова горы, озера и провалы в дрему.
Спустились с перевала, и теперь уже дорога не поднималась выше 3500, постепенно спускаясь к Хорогу – столице Горно-Бадахшанской области Таджикистана и нашей сегодняшней цели. Хорог расположен на двух тысячах, и эта высота – самое главное спасение для наших организмов в таких условиях.
Наконец, на 3300, стала появляться первая осенняя растительность.
Наконец, на 3200, стали появляться смешки и шуточки с заднего ряда. Пацаны отходили.
Всё больше стало рек.
Некоторые из них невообразимо пронзительного цвета.
Порой виды вокруг просто уносили крышу, и снова заставляли нас усомниться в реальности происходящего с нами.
Очень заставляли!
Но ниже трех тысяч организм уже не обманешь. По сравнению с пережитым вчера, это детская высота; мы снова вернулись в наши родные тела и чувствовали себя в своей тарелке. А это значит, что к нам вернулся здоровый смех, жажда жизни, и пришло уже настоящее осознание, в какие же крутые дебри мира мы сами себя занесли! Осознание, что мы сами, своими собственными усилиями смогли достичь этого великолепия вокруг.
Пронзительная речка Гунт больше не покидала нас. По ее долине мы спускались к Хорогу.
Мы заехали в город одновременно с темнотой, и сняли номер у приятной хозяйки афганской таджички.
Жизнь налаживалась.